История создания и строительства космодрома Байконур (1954 – 1957 гг.)
Ракетно-космическая отрасль в послевоенные годы
После окончания Второй мировой войны (1939 – 1945 гг.) мир, недавно переживший самое глобальное вооруженное столкновение в истории, вступил в новую эпоху международных отношений. Несмотря на предпринятые усилия СССР и западных союзников по устранению последствий войны с Германией, выразившиеся в создании международных органов по обеспечению совместного сосуществования, развития и коллективной безопасности, продолжали сохраняться идеологические и политические противоречия между странами «Запада» и «Востока». Эти противоречия наиболее полно проявились в новой форме глобального политического, идеологического, экономического, социального и военно-технологического противостояния – Холодной войне (1946 – 1989 гг.). Именно в этот период достигает своего расцвета отечественная ракетно-космическая отрасль. Для создания и испытания опытных отечественных образцов ракет дальнего действия, способных обеспечить народнохозяйственные нужды и обороноспособность страны, советское правительство в период 1945 – 1947 гг. организует комплекс мероприятий по изучению трофейной немецкой военной техники. Эта работа нашла свое отражение в деятельности советских специалистов и пионеров ракетно-космической отрасли, таких, как: С.П. Королев, В.П. Бармин, М.С. Рязанский, командированных в советскую оккупационную зону Германии и организованных в рамках институтов «Берлин» и «Нордхаузен». В задачу групп предприятий и специалистов входило изучение ракет Фау-1 и Фау-2: проектной документации, базовых комплектующих, двигателей, систем радиоуправления. Прорыв в исследованиях был достигнут с созданием первых баллистических ракет – Р-1, Р-2, и Р-5М, принятых на вооружение Советской армии в начале 1950-х гг.
Однако, несмотря на достигнутый успех, продолжался поиск более эффективных подходов к обеспечению военно-стратегического превосходства. Было необходимо создание ракеты дальнего действия для ее использования в качестве средства доставки ядерного заряда. Начиная с 1950-х гг. советским предприятиям, конструкторским бюро и институтам оборонно-промышленного комплекса было дано задание на проведение научно-исследовательских разработок по созданию межконтинентальной ракеты с дальностью полета до 10 000 км. Согласно постановлениям Совета Министров СССР «О плане научно-исследовательских работ по ракетам дальнего действия на 1953 – 1955 гг.» от 13.02.1953 г. № 443-213сс и от 20.05.1954 г. № 956-408сс головным исполнителем темы было выбрано ОКБ-1, возглавляемое С.П. Королевым[1]. Параллельно с созданием межконтинентальной баллистической ракеты встал вопрос о материально-техническом обеспечении проекта, который требовал выбора места с особыми географическими условиями для проведения опытных испытаний.
Создание научно-исследовательского и испытательного полигона
Поиск подходящего места, которое должно было заменить использовавшийся с 1946 г. для опытно-исследовательских разработок государственный центральный полигон Капустин Яр, оказался весьма непростым. После утверждения первых эскизных проектов ракеты Р-7 возникла необходимость в анализе основных требований к предполагаемому месту строительства объектов будущего полигона. С этой целью была создана специальная рекогносцировочная комиссия, в работе которой принимали участие: генерал-лейтенант и начальник полигона Капустин Яр В.И. Вознюк, главный конструктор ракеты Р-7 С.П. Королев, заместитель С.П. Королева, ученый-испытатель ракетной техники Л.А. Воскресенский и первый заместитель министра обороны СССР, Маршал Советского Союза Г.К. Жуков. Деятельность комиссии продолжалась в течение апреля – декабря 1954 г.
Рекогносцировочной комиссией рассматривались различные варианты размещения, но преимущественно в южной географической полосе, так как по задумке С.П. Королева скорость вращения Земли в указанном месте старта позволила бы осуществлять запуски ракет с большим выводимым на орбиту весом. Всего было рассмотрено три предполагаемых объекта: в Марийской АССР, на западном побережье Каспийского моря (район Астраханской области и Дагестана) и район от Аральского моря до г. Кзыл-Орда в Казахстане. Первые два варианта не удовлетворяли основным требованиям[2]. Одним из них являлась необходимость симметричного расположения наземных пунктов радиоуправления на расстоянии от 150 до 300 км, обеспечивавших точное направление полета ракеты, анализ траектории движения и скорости[3]. По этой причине расположение объектов в горной местности, а также в местах скопления крупных населенных пунктов, где был велик риск падения основных ступеней ракет, отпадало сразу. Третий вариант размещения полигона в Казахстане оказался более приемлемым.
Второй этап деятельности рекогносцировочной комиссии предусматривал более детальное изучение Кзыл-Ордынской области. На рассмотрение были предложены три географических района: берег Аральского моря, район станции Байхожа и Тюра-Там (ныне Торетам). Большими преимуществами последнего места являлись: доступность железнодорожной магистрали Чкалов – Ташкент, наличие реки Сырдарья как источника воды, полупустынная местность с отсутствием населенных пунктов и построек и близость расположения к экватору. Наличие данных условий стало решающим в выборе Тюра-Там как основной площадки для развертывания строительства нового полигона. Научное и практическое обоснование выбора данного места расположения полигона было предложено начальником 4-го Центрального Научно-исследовательского института Министерства обороны СССР А.И. Соколовым.
Результаты деятельности комиссии были закреплены в трех основополагающих документах: в докладной записке министра среднего машиностроения В.А. Малышева, первого заместителя министра обороны СССР, Маршала Советского Союза А.М. Василевского, Маршала Советского Союза Г.К. Жукова (с 09.02.1955 — министра обороны СССР), министра авиационной промышленности П.В. Дементьева, первого заместителя министра оборонной промышленности А.В. Домрачева и министра радиотехнической промышленности В.Д. Калмыкова от 04.02.1955 г. № 378031-ов, в постановлении Президиума ЦК КПСС «О новом полигоне для Министерства обороны» от 12.02.1955 г. № П107/V и постановлении Совета Министров СССР «О новом полигоне для Министерства обороны СССР» от 12.02.1955 г. № 292-181сс. Согласно содержанию документов, было определено территориальное расположение основных объектов будущего научно-исследовательского и испытательного полигона:
— головная часть полигона в Кзыл-Ордынской области и Карагандинской областях Казахской ССР, в районе между Н. Казалинском и Джусалы;
— район падения головных частей изделий в Камчатской области РСФСР, у мыса Озерной;
— район падения первых ступеней изделий Р-7 на территории Акмолинской области Казахской ССР, в районе озера Тенгиз.
Строительство нового полигона было определено периодом 1955—1956 гг. До 29 апреля 1955 г. в официальных и неофициальных документах полигон носил различные наименования: научно-исследовательский и испытательный полигон Министерства обороны СССР, Казалинский полигон, Тюра-Там, Южный полигон и т.д. В начале 1955 г. строительство первых инфраструктурных объектов для функционирования полигона, обеспечение условий быта и жизни военнослужащих и специалистов на территории сопровождалось серьезными трудностями, вызванными в том числе физико-географическими характеристиками местности: пустынность, неосвоенность района, удаленность от населенных пунктов, общая эпидемиологическая ситуация (эпидемия чумы и холеры, переносимая местной фауной), неблагоприятные климатические условия (летом — 45 градусов в тени, зимой — морозы до 30 градусов).
Помощь и организационную поддержку строительства нового полигона также оказывал и сам С.П. Королев, участвуя в жизни строителей и испытателей, учитывая их нужды и потребности. А.А. Кириллов — руководитель стартового комплекса полигона — так вспоминал об этом: "Особенно внимателен Королев был к нуждам стартовой службы космодрома, с которой он непосредственно работал. Здесь каждая малейшая просьба неизменно находила положительный отклик, причем не только по вопросу обеспечения испытаний".
В течение марта—апреля 1955 г. формировалась организационная группа нового полигона, отвечавшая за создание и эксплуатацию объектов строительства под руководством заместителя начальника полигона Капустин Яр по испытаниям и научно-исследовательской работе полковника В.А. Васильева. В ее задачи входили: разработка штата полигона, подбор и подготовка кадров, материальное и техническое обеспечение, организация контроля за строительством полигона[4].
Как начальник полигона А.И. Нестеренко принимал непосредственное участие в размещении, проектировании, монтаже ключевых объектов полигона: измерительных пунктов, наземных пунктов радиоуправления, стартовых площадок. Особенности географической местности, названные ранее, создавали дополнительные сложности в обустройстве зданий обеспечения и жилья для личного состава военнослужащих и гражданского персонала, транспортного сообщения.
10 апреля 1955 г. начали пребывать первые военно-строительные части. Руководителем строительства объектов полигона был назначен полковник Г.М. Шубников — начальник УИР-130[6]. В задачи УИР-130 входили: формирование строительных отрядов, участвовавших в создании инженерно-технических и коммуникационных сооружений, логистическое обеспечение, планирование и создание промышленной базы строительства. УИР-130 под руководством Г.М. Шубникова также участвовала в сооружении гражданских объектов будущего административного и жилого центра полигона — г. Ленинск.
После завершения организационных и подготовительных работ в Тюра-Там принимается постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О мероприятиях по обеспечению строительства специального полигона Министерства обороны» от 29.04.1955 г. № 827-497сс. В соответствии с содержанием документа полигону было присвоено официальное наименование — «Научно-исследовательский и испытательный полигон № 5 Министерства обороны СССР» (НИИП-5 МО СССР). Согласно Приложению № 1 "Организационно-технические мероприятия по обеспечению строительства НИИП-5 и НИП-4 ВВС Министерства обороны СССР"[7] были привлечены к совместной работе отраслевые министерства, выполнявшие функцию доноров НИИП-5 и НИП-4 в частях касающихся материального-технического (строительные материалы, оборудование, энергоснабжение, связь), финансового, кадрового, научного-технического обеспечения, и ведомства государственной безопасности.
2 июня 1955 года была утверждена директива Генерального штаба, определившая штатную структуру полигона и сформировавшая новую войсковую часть в качестве штаба полигона — в/ч 11284. Выстраивалась новая система служб и других подразделений, отвечавших за самостоятельное направление работы: служба ОИР[8], служба НИР и измерений[9], отдельная научно-испытательная станция (база падения головной части изделия) с комплексом из шести ИПов (района "Кама«)[10], 9 ИПов участка траектории (район «Тайга»), два пункта радиоуправления, отдельный батальон связи, отдельный автобатальон, отдельная рота охрана, отдельная производственная эксплуатационно-техническая рота, военный госпиталь, отдельное авиационное звено, отдельный противочумный отряд, военно-почтовая станция[11]. К началу 1956 г. фактически было завершено создание подразделений управления и обеспечения, а также их укомплектование.
К работе этих подразделений были привлечены многие профильные специалисты, для которых работа в НИИП-5 впоследствии стала основной на долгие годы. Среди них были научные и военные специалисты по телеметрическим измерениям, обработки метеорологической информации, траекторным измерениям, монтажно-строительной и производственной областям. К ним относятся: Ф.Е. Пушкин, руководивший подготовкой кинотеодолитных станций (КТС)[12], монтажом и обеспечением работоспособности оптического и радиотехнического оборудования[13]; Ф.А. Горин, работавший в отделе внешнетраекторных измерений; А.А. Васильев, отвечавший за создание и управление системой комплекса измерительных пунктов; В.А. Овчинников — начальник аэрометеорологической службы полигона и т.д[14].
В период марта—мая 1957 г. шли последние приготовления к сдаче объекта в эксплуатацию. В начале мая 1957 г. Государственная комиссия приняла стартовый комплекс, назначив на 15 мая первый пуск межконтинентальной баллистической ракеты Р-7. За период мая—сентября 1957 г. было совершено 4 пуска ракеты. Первый пуск, назначенный на 15 мая 1957 г. оказался аварийным вследствие возникшего пожара в хвостовом отсеке ракеты. Второй пуск, намеченный на 9 июня 1957 г. не состоялся из-за плохих метеорологических условий и затопления испытательно-пускового оборудования. Третий пуск (12 июля 1957 г.) также оказался аварийным из-за неисправности и взрыва ракеты[15]. Шла активная доработка ракеты и ее комплектующих. Каждая неудача давала повод для внесения необходимых изменений в конструкцию ракеты Р-7. И впоследствии усилия инженеров принесли свои плоды. Четвертый пуск ракеты, прошедший 21 августа 1957 г. оказался успешным, и ракета смогла достигнуть заданной цели.
НИИП-5 был полностью готовым к проведению испытаний ракетной техники. Доказательствами этого являются ключевые исторические старты: запуск первого искусственного спутника Земли 4 октября 1957 г. и полет Ю.А. Гагарина на корабле «Восток» 12 апреля 1961 г. Именно в 1961 г. из отечественной печати мир впервые узнал о космодроме «Байконур», название которого исторически закрепилось за НИИП-5.
"О тебе Байконур
первый спутник сказал.
Ты гагаринский день
подарил всей планете.
Самый первый
легендою ставший причал
и себя и своих сыновей
обессмертил"[16].
В.А. Степанов
[1] Цит. по: Советская космическая инициатива в государственных документах. С. 46.
[2] Прорыв в космос. Очерки об испытателях, специалистах и строителях космодрома Байконур. М., 1994. С. 17.
[3] Цит. по: РГАНТД. Ф.320. Оп.1. Д.33. Л.11.
[4] Глазами очевидцев. Воспоминания ветеранов Байконура. С. 13.
[5] Там же. С. 15.
[6] УИР-130 — Управление инженерных работ № 130 Главного управления специального строительства Министерства обороны СССР. Данная структура действовала на Байконуре до реорганизации в 1982 году, на базе которой будет создано 130-е специальное территориальное управление.
[7] НИП-4 — научно-измерительный пункт.
[8] ОИР — опытно-испытательные работы.
[9] НИР — научно-исследовательские работы.
[10] ИП — измерительный пункт.
[11] Цит. по: Глазами очевидцев. Воспоминания ветеранов Байконура. С. 20.
[12] Кинотеодолитные станции (КТС) — средства оптического контроля и слежения.
[13] РГАНТД. Ф. 56. Оп.1. Д.26. Л.4.
[14] РГАНТД. Ф. 56. Оп.1. Д.26. Л.5.
[15] Там же. Л.5.
[16] РГАНТД. Ф.194. Оп.1. Д.37. Л.2. Поэт И. Мирошников.
